Галкина: оказалось, ноги и руки помнят вообще всё

Екатерина Галкина была игроком самой успешной команды в российском кёрлинге, ушла из спорта в 2015 году, два года вообще не прикасалась к камням, вышла замуж за итальянца, отклонила предложение итальянской сборной, и сейчас работает специалистом сборной в Федерации кёрлинга России.

А потом вернулась в спорт с клубной командой, заняла в ней главную позицию скипа и с ходу вышла в финал Кубка России в Красноярске.

 

Екатерина поведала Роману Трушечкину в интервью для Матч ТВ о своём возвращении в российский кёрлинг и о жизни на две страны.

 

Что должно было случиться, чтобы вы почти через четыре года вернулись в спорт?

Я по кёрлингу, видимо, немного соскучилась, а сейчас появилась возможность интегрировать его в мою жизнь в правильной дозировке. Не нужно полностью посвящать себя этому делу и забивать на всё остальное. У тебя есть, во-первых, возможность работать, во-вторых, иметь время на личную жизнь и, в-третьих, ещё любимым видом спорта заниматься. Летом такой вариант мне предложила Ольга Андрианова. На взаимовыгодных условиях: ей было бы приятно иметь в команде заслуженного мастера спорта, представляющего её и мою школу «Москвич», ну, а я была не против, потому что…

 

Да, почему?

Потому что соскучилась. Да, это правда. Хотелось поиграть. Но не уходить в это дело с головой. Я совершенно не готова возвращаться к ритму жизни как во время сборной, когда каждый день сборы, соревнования и переезды, а тут есть интересный нюанс. Сформировалась команда, в которой практически все раньше были членами сборной России в том или ином качестве — кто-то заканчивал, кто-то приостанавливал карьеру, и мы в ней все тренируемся после работы. Екатерина Антонова была много лет в расширенном составе сборной, Анастасия Скултан играла ещё в команде Ольги Жарковой на первом номере, и когда она ушла, Андрианова взяла меня на эту позицию. Третий игрок — Анна Антонюк, она была кандидатом в юниорскую сборную и по совместительству моя племянница.

Антонова и Антонюк работают в коммерческом кёрлинге, а работа Скултан никак не связана со спортом, у неё семья, двое детей. И вот нам как-то удаётся находить пару дней на неделе, чтобы вечером на пару часов встретиться и покидать камни. Мы уже шутили, что кёрлинг — это такой вид спорта, от которого просто так не отделаться. Ты не можешь просто завершить карьеру и уйти.

 

А спортивный смысл здесь есть? Или это как в тренажёрный зал походить?

Кёрлинг — азартный вид спорта, и когда начинаешь участвовать в любых соревнованиях, ты хочешь выиграть. Конечно, есть элемент того, что это не просто хобби. Но нет давления и перенастроя: «нужно, нужно, нужно!» Ведь примерно так в кёрлинг и играют в тех странах, где он наиболее развит, — в Канаде и Шотландии? Да, канадки особенно. Даже если взять команду Дженнифер Джонс. Она олимпийская чемпионка, но при этом у неё есть профессия, и она каждый день ходит в офис, занимается семьёй, но при этом у неё есть время на тренировки, и она выступает на очень приличном уровне. И очень здорово, что сейчас появилась возможность на нашем примере продемонстрировать, что это реально и у нас.

 

А если вы сейчас возьмете да и отберетесь на какой-нибудь чемпионат мира, не почувствуете, что дело зашло слишком далеко?

Я уже думала об этом. Придётся перешагнуть эту грань и почувствовать, что ты снова в этой тусовке. Посмотрим. Я не хочу загадывать.

 

Но ведь эта дорога именно туда и ведёт. Обманывать себя, что «я по ней немножко похожу, но не до конца»?

Проигрывать не хочу! Посмотрим, что покажет этот сезон, он первый в моей карьере в таком виде, но это интересный опыт. И я благодарна людям, которые меня позвали в эту команду: Андриановой и Александру Белявскому, который в финансовых делах очень помогает. Энтузиаст, любит кёрлинг, и ему интересно в таком виде наблюдать команду.

 

Вы начали с турнира в шотландском Перте. Он навеял какие-то воспоминания о временах сборной?

Встретила многих знакомых, людей, которых я миллион лет знаю и против которых играла. Было приятно, что все были рады меня видеть, поздравляли с возвращением.

 

Сколько раз пришлось рассказать историю своего возвращения в спорт?

Раз семь точно! Для меня это был особенный момент, потому что играла первые официальные соревнования за много-много лет на позиции скипа. Когда я только пришла в кёрлинг, меня на эту роль ставили. Потом в юниорской сборной играла на позиции третьего номера, а в основной команде уже в роли лида. Сначала в команде Людмилы Прививковой, а позже с Анной Сидоровой. С накопленным опытом это, конечно, новые ощущения. Одно дело, когда тебе 14 лет, и ты стоишь в «доме» на первенстве чего-нибудь, а тут серьёзный турнир. Это было круто!

 

Был хоть один момент, когда вы не знали, что делать?

Не хочу хвастаться, но вот непонимания, какое решение принять, точно не было. Мне кажется, любой игрок сборной должен вникать в то, что происходит, а не просто машинально выполнять свои задания. На любом номере. Плюс, в последнее время я очень много соревнований прокомментировала по телевидению.

 

Стать скипом — это чья инициатива? Просто заслуженный мастер спорта больше не хочет свиповать?

Я люблю свиповать! Это была инициатива Белявского, который эту команду собирал. Из неё ушла Алина Биктимирова, которая играла на позиции четвёртого номера, а сейчас сконцентрировалась на дисциплине дабл-микст. Я подумала, что это вызов, это опыт, и — да, я за это берусь.

 

Приходилось возвращать себе чувство броска? Или оно так и не ушло за эти годы?

Я была сильно удивлена, когда ещё в августе вышла на лёд на первую тренировку, и оказалось, что мышцы помнят вообще все. Было достаточно чуть-чуть размяться. Я хожу в зал, занимаюсь общефизическими нагрузками, но камни не трогала два года вообще. То есть абсолютно не прикасалась! Думала, начнутся проблемы с чутьем, которое нужно нарабатывать, но выяснилось, что ноги-руки всё помнят, это очень здорово. В Шотландии мы даже вышли в плей-офф, а могли и в полуфинал попасть, в один камень проиграли.

 

Ходите теперь на работу. Уже появился свой чайничек, чашка и другие предметы быта офисного сотрудника?

Чашки не люблю, потому что мне их лень мыть, пользуюсь для кофе одноразовыми стаканчиками. Обрастаю, обрастаю бытом. Могу сказать, и в этом со мной согласятся многие спортсмены, которые привыкли всё делать на бегу, что тут наступает полный штиль. Спасибо родной федерации, что пригласили работать благодаря какому-то опыту и знанию кёрлинга изнутри. Это классно и здорово, но сидеть в офисе несколько часов подряд тяжело. Меня пока хватает часа на три, а потом я начинаю думать: «так, надо сходить за кофе, или за водичкой, или кому чего-то принести». Начинаю верить, что человеческий организм вообще не приспособлен к сидячему образу жизни. Но вообще всё хорошо. У нас отличные сотрудники, мы быстро нашли взаимопонимание, я в рабочие процессы стала вникать. Я возглавляю комиссию спортсменов и вхожу в Исполком, и пару раз уже приходилось говорить какие-то вещи от лица тех, кого я представляю.

 

Главная болевая точка в кёрлинге в этом году — дело Крушельницкого. Доводилось пересекаться с ним в федерации?

Мы не можем сказать, кто это сделал, и если саботаж — кто подмешал, но очевидно, что человек не сделал это намеренно и никакого преимущества не получил. Я сама не присутствовала на заседании CAS, там работали Ольга Жаркова и наш президент Дмитрий Свищёв, но слышала, что очень грамотно отработали само слушание, максимально давя на все возможные рычаги, включая эмоции. Есть мнение, что это жёсткое решение вынесено потому, что оно было в следующий день после отъезда из Москвы комиссии WADA, не предоставившей допуск российской лаборатории.

А Сашу по-человечески очень жалко. В сентябре он уже смиренно так говорил, мол, будь что будет, я уже просто устал. Думаю, ему, возможно, имеет смысл двигаться куда-то дальше в жизни, потому что четыре года — это серьёзный срок, после которого очень тяжело, прежде всего морально, вернуться.

 

Это говорит Екатерина Галкина, которая как раз на четыре года уходила из кёрлинга.

На три с половиной!

 

Год назад была странная история, будто и в вашей пробе что-то нашли. Удалось понять, что это было?

Мне кажется, на подсознательном уровне это была одна из причин, по которой мне хотелось в каком-то качестве вернуться и разобраться. Была осенью на Конгрессе международной федерации в Будапеште, и, как я поняла, они чуть ли не лично с Родченковым разговаривали, и он им сказал, что с Федерацией кёрлинга у него никогда не было контактов, связей и уж тем более договорённостей.

Мне было важно убедиться, что, каких бы ошибок лаборатория ни делала, я к этому не имею отношения. Мне никаких официальных уведомлений не приходило.

 

А что вообще заставило вас уходить из спорта?

Там было много факторов. Личный, например. Потому что появился человек, с которым, как я подумала, можно на новый уровень отношений переходить. Но он не гражданин России, и нужно было находить время, чтобы увидеться. Плюс у меня было ощущение того, что я просто работаю на какой-то результат. Машинально. Что у меня пропал азарт, задор, когда я искреннее удовольствие получала просто от игры.

Я выходила на игры и думала: «надо на 90% сыграть. Если будет на 88% — это уже не очень хорошо». И в какой-то момент я сказала себе: «стоп, что я вообще несу сейчас?!» Надо было дать какую-то паузу. Нельзя вечно сидеть в зоне комфорта, ведь там всё было в порядке и с игрой, и с финансовым положением, и можно было спокойно ещё несколько лет играть. Мне хотелось двигаться дальше. Пожить другой жизнью. «Нормальной» жизнью, которой у меня с 12 лет никогда не было. И я решила, что нужно быть честной со своей командой. Просто отбывать там номер мне казалось несправедливым. Ведь кто-то этого места со своим рвением и огнём в глазах заслуживает больше, чем я со своим потухшим отношением.

 

В команде пытались отговаривать?

Маргарита Фомина, с которой мы всё время жили вместе, она мне как сестра. Первое, что сказала: «а как же я?».

Кто-то без олимпийской медали не мыслит ухода из спорта, а я в тот момент себя честно почувствовала реализованной.

 

Вы свою жизнь назвали нормальной, а масса девчонок назвала бы её сказочной. Вы вышли замуж и уехали в Италию. Как это произошло?

Благодаря спорту! Он меня в жизни многим обеспечил, в том числе поспособствовал мужа найти. Познакомились в поездке. Он в той стране работал, мы туда поехали на сбор. А он со спортом связан? Вообще нет. Раньше он занимался кудо, работает сомелье. Сейчас он управляющий в ресторане, но не своем пока. Его мечта — открыть своё заведение. Круто, что я вижу в нём человека, который тоже самореализуется. У него есть, куда расти. Может быть, в Москву его переманю.

 

И всё-таки объясните дамам, которые видят сейчас на градуснике «минус», почему вы живете на две страны? Почему вы сейчас не под мандариновыми деревьями?

Ну, вот такая ненормальная! Я люблю Москву очень сильно, и мне её не хватает в Риме. Рим — прекрасный город с отличным климатом, до моря 40 километров, всё понятно. Но я выросла в Москве, и мне не хватает этого ритма, когда все толкаются и куда-то бегут. Там можно всё отложить на завтра и послезавтра, а я другого склада. Опять же, спорт сильно настраивает тебя на ритм этой постоянной «движухи».

К тому же там я бы тоже хотела работать в сфере спорта, но это оказалось сложно, потому что все мои зимние варианты были бы где-то далеко в стороне Альп.

Было предложение от итальянской федерации присоединиться к команде Дианы Гаспари и помочь ей отобраться на Олимпийские игры. Но они не отобрались, проиграли датчанкам. Представитель федерации мне потом в шутку сказал: «Я тебе этого никогда не прощу!». Но я только что переехала в другую страну, оказалась в отрыве от семьи, а теперь ещё нужно было быть в отрыве от мужа. Наверное, я тогда просто ещё не хотела вновь играть.

 

А муж то не против, что вы постоянно улетаете в Россию?

Он тот человек, который уважает то, что я всегда делала, и по достоинству оценивает даже нынешний формат моего участия в спорте. Я чувствую, что я в правильном месте и в правильное время.

Да, приходится жертвовать многим. Я вдали от мужа, это тяжело. Но спорт тебя тренирует в этом смысле. Мы думали переезжать в Москву вместе, просматривали варианты, чтобы он работал здесь. Но через неделю после того, как я подписала контракт с федерацией, ему там, в Риме, предлагают такой вариант, что нужно было быть идиотом, чтобы сказать «нет». Так сошлось.

 

Он вписался бы в российскую действительность?

Думаю, да. У него профессия интернациональная, свободный английский. Плюс сейчас ходит на курсы русского. Я добилась своего! Читает уже неплохо. Сказать тоже может какие-то элементарные вещи: «Меня зовут так-то, моя жена живет в России и играет в кёрлинг».

 

Вы попали в итальянскую семью. Она похожа на семью из кино? Много родственников, маленьких детей?

Отчасти. Куча родственников — да, много кузенов, потому что в том поколении было восемь детей, и сейчас они все расплодились. Но мне кажется, мои родители более темпераментные, чем его. Его мама — северная итальянка, и их даже в итальянском называют «холодные итальянцы». Они не разговаривают «руками»! Моя свекровь — очень сдержанная и корректная дама. Я очень рада, что у меня такие родственники итальянские.

 

Как часто летаете по маршруту Москва — Рим?

Стараюсь каждый месяц. Прицепляю за счёт отпуска пятницу и понедельник к выходным, и сруливаю на четыре дня. Сейчас муж приедет на Новый год. Я просто отметила его один раз в Италии: это тоска смертная. Никто, как русские, не умеет веселиться. В прошлом году я в полном одиночестве шинковала полтора дня оливье. Всем понравилось. Итальянцы любят в еде простоту и сочетание минимального количества ингредиентов. Я постаралась всё сделать грамотно. Был накрыт большой стол, пришли друзья, и в двенадцать все стали зевать и спать расходиться. А я ещё в десять по итальянскому налила себе шампанского, включила родителей по скайпу, а потом слушала обращение президента. Да, для меня это важно!